Табуированная статья Даля и будущее Белоруссии

«– Мамочка! – кричала Кэт. – Господи! Мама-а-а-а! Помогите кто-нибудь. Он лежала на столе. Ее привезли в родильный дом контуженной: в двух местах у неё была пробита голова. Она и кричала-то какие-то бессвязные слова: жалобные, русские, рязанские. Доктор, принявший мальчика, – горластого, сиплого, большого, сказал акушерке: – Полька, а какого великана родила… – Она не полька, – сказала акушерка».
Юлиан Семёнов. Семнадцать мгновений весны

В домайданном 2013 году, когда мир был другим, в интернете появилась заметка «Даль о границе белорусского языка и его влиянии на русский». Источник – Агентство новостей «Телеграф», автор Максим Гацак. «Исследований» на подобную тему ожидаешь от любителей украинского языка, про которых шутят (шутили до «майдана»), что у них даже глобус свой есть, но никак не от белорусов. С именем Владимира Даля связан и вброс, вызвавший дискуссии на тему: «Был ли Толковый словарь великорусского наречия русского языка?». Около четырёх лет кочевал он по интернету, пока не был подвергнут детальному разбору с иллюстрациями. С учётом этого опыта, утверждение о границах, проведённых Далем, вызвало сомнения. Чтобы их развеять, нужно взять книгу В.И. Даля и проверить.

Ищем словарь

«Телеграф» в качестве источника аргументов для своей заметки использовал издание «Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Том I: А-З. – М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1955». В тексте множество цитат с указанием номеров страниц. Только упомянутого издания не оказалось ни в библиотеках, ни в сети. Словарь Даля в интернете представлен в изобилии, в том числе отсканированный с номерами страниц, но на указанных страницах никаких соображений В.И. Даля нет. Клич, брошенный в группах интересующихся русским языком, обнадёживающих результатов не принёс, больше пессимистические.

Вопрос оставался открытым около полутора лет, вернуться к его решению побудили публикации, приуроченные к Международному дню родного языка. И случай предоставил возможность расставить все точки над i. Словарь Даля за это время появился в Викитеке и на сайте РГБ (возможно там он был доступен и раньше, но не индексируется поисковыми системами). Это оригинал 1880 г.

Материал, на который ссылается автор «Телеграфа», существует как самостоятельный раздел в начале тома. Только упоминаемые в заметке страницы пронумерованы римскими цифрами, а не арабскими. Как это выглядит, можно посмотреть в оглавлении, составленном в Викитеке. Получается, что публикация «о границе белорусского языка и его влиянии» основана не на словаре как таковом, а на статье Даля, помещённой в начале первого тома.

Вот с ней-то и связано «табу», упомянутое в нашем заголовке. Статья есть только во 2-м издании Словаря (1880 год) и репринтных изданиях на его основе. Репринты естественно, на дореформенном языке, набор сделан в 1955 г., последующие издания отпечатаны фотомеханическим способом с него. Разбивка на страницы и их нумерация в изданиях 1880 и 1955 г. не совпадает (страницы начальных частей тоже пронумерованы римскими). Статьи о языке предшествуют основной части словаря, пронумерованной арабскими цифрами с единицы, в которой размещены гнёзда слов. В руках случилось подержать 8-е издание 1979 – 81 гг., тираж 100 000 экз., в сети оно не попадалось, в отличие от «дополненного» ругательными словами 3-го издания Бодуэна де Куртенэ и множества других, на современном и дореформенном русском.

В интернете имеется текст в современной орфографии (doc, zip, 0,3 Мб) статьи в наборе издания 1955 г., по следующей ссылке. Материал сырой, но поиск по коротким фрагментам (до первого нераспознанного символа) возможен, поэтому при цитировании здесь номера страниц в источнике не указаны.

Читаем вместе

Откроем первоисточник и заметку «Телеграфа» в условиях, когда цитаты и выводы автора можно проверить. Часть III в начале первого тома (стр. XLI – XCV) называется: «О наречиях русского языка. По поводу опыта областного великорусского словаря, изданного вторым отделением Императорской Академии наук. Статья В. И. Даля. Из V книжки „Вестника Императорского Русского Географического Общества″ за 1852 г., с небольшими поправками против первого издания». Автор «Телеграфа» о названии умолчал, ссылаясь на Словарь, Том I, издание такое-то, страница такая-то.

И вот что они пишут:

«Составление словаря проходило во времена, когда белорусское национальное движение только начинало делать свои первые шаги в попытке своего зарождения, поэтому упрекнуть ученого в какой-либо политической ангажированности в отношении белорусского языка (Владимир Даль называл его белорусским наречием) не приходится».

Чтобы разговор был предметным, определимся с терминами. Наречие – крупнейшая единица языка, состоит из диалектов и отдельных говоров (здесь речь идёт не о части речи, а о совокупности сходных диалектов и говоров). То есть вложенность такая: язык – наречия – диалекты – говоры.

А что писал Даль? «О наречиях великорусского языка [заголовок подраздела]. Самый оглавок этот показывает, что здесь не будет речи о языке малорусском; белорусское же наречие некоторыми причисляется к великорусскому языку, другими также отделяется. Переход к нему, впрочем, постепенный и грамматика почти одна и та же, великорусская, с наклонностью к польской» (здесь и далее выделение жирным сделано при цитировании).

Вся статья посвящена наречиям русского языка, основной раздел называется «О наречиях великорусского языка». В.И. Даль использует по всему тексту термины «белорусское», «западное» или «смоленское наречие» (последний – название подраздела 7), то есть у Даля оно (наречие) «причисляется к великорусскому языку».

Владимир Даль писал о наречиях русского языка, а Максим Гацак из «Телеграфа» о белорусском языке – дальше можно было бы не разбирать, но, учитывая нынешнее направление течения событий в Белоруссии, полезно рассмотреть аргументы автора. В заметке:

«По словам Даля, белорусский язык «распространяется на запад, до польских губерний, на юг до малорусских, отличаясь в различных местностях…»».

Обратим внимание, с каких слов начинается цитата, и прочитаем самого Даля: «Это белорусское наречие, как сказано, распространяется на запад, до польских губерний, на юг до малорусских, отличаясь в различных местностях…».

Дальше у «Телеграфа» идёт карта с подписью:

«Красным цветом показаны губернии, где, по В.Далю, среди славянских языков господствовал белорусский яызк, розовым – оказывал значительное влияние».

Ошибки бывают у всех, в данном случае опечатка символична «…господствовал белорусский яызк» – по В. Далю ничего такого не было.

«Белорусское языковое влияние Владимир Даль отмечает и на новгородское наречие, в которое, по его словам (стр. 51), «слова эти зашли на север … из Белой Руси, через Тверь и Псков»»

– продолжает «Телеграф».

Смотрим оригинал: «Может быть, разгадку надо искать в том, что слова эти зашли на север не из Малой, а из Белой Руси, через Тверь и Псков». И дальше: «тогда главное сходство новгородского наречия с киевским ограничится наклонностью первого к замене буквы е буквою и; но правда, что мы встречаем на севере несколько малорусских слов, которых в белорусском наречии нет».

Даль высказывает мнение, но не утверждает, потому что есть исключения. Наш современник отбрасывает сомнения как и четыре неудобных слова в середине цитируемого предложения. А дальше и в оригинале и в заметке «о границе» идут примеры, показывающие, что общая лексика есть у наиболее различающихся, несмежных по территории наречий (второе из них новгородское, ильменское или верхне-русское).

Но искателей белорусского глобуса уже не остановить и они заявляют:

«Примечательно, что все земли, на которых имел влияние белорусский язык, в различные периоды своей истории входили в состав Великого княжества Литовского».

Круг замкнулся – с идеей «ВКЛ – наше всё» пришли к власти в Белоруссии в девяностых националисты – предшественники нынешнего главы республики. Работают на Telegraf.by по лекалам Геббельса или искренне заблуждаются, но результат налицо. На русский язык XIX века проецируется, безусловно существующий сегодня белорусский литературный язык XXI века, и делается вывод, что второй повлиял на первый.

А в рассмотрении статьи Даля мы дошли до того места, которое является ещё одной, возможно более важной чем соотношение белорусского наречия и русского языка темой, из-за которой статья практически под запретом. Языковед Владимир Иванович Даль задаётся вопросом: как киевские говоры оказались в Новгороде? Он высказывает предположение, обращается к работам своего современника. В наше время известно, что былины Киевского цикла записаны на русском севере А.Ф. Гильфердингом и впервые изданы в 1873 г., то есть после смерти В.И. Даля. Длительное время в результате нашествия Батыя жить на территории современной Украины было невозможно, и уцелевшее коренное население ушло на свободные земли к северу от Ладоги и Онеги, где сохранило свой эпос до XIX века. Почему оно не могло сохранить свои говоры и диалекты? В начале 2016 г. появилась публикация „Как русские диалекты сформировали литературную норму: спецпроект «Ленты.ру»″, которая свидетельствует о том, что наречия, описанные Далем, в России сохранились до наших дней. А былины это отдельная тема, напоминающая о необходимости взаимодействия наук.

Почему смотрим в книгу, а видим разное?

Вернёмся к языкам. Сегодня существует литературный белорусский язык, существует как минимум с 1918 года, когда была издана «Беларуская граматыка для школаў» («Белорусская грамматика для школ»). Автор – белорусский, литовский и польский общественно-политический деятель, учёный, масон Б.А. Тарашкевич. Интересующиеся его наследием отмечают, что кроме разработки грамматики, в целях «освобождения белорусского языка от русизмов» активизируется заимствование из польского языка. Оспаривающих предложенный год «рождения» языка будет, не то, чтобы много, но они чрезвычайно активны – ситуация известна по Украине. Белорусский был единственным государственным языком в Республике Беларусь с 1991 по 1995 год, когда по итогам референдума к нему добавился русский.

Националисты предлагают снова сделать его единственным государственным, потому и публикуются вещи, подобные инверсному прочтению статьи Даля, предпринятому в проанализированной заметке. Некоторые граждане выражают обеспокоенность по этому поводу. Высказался и глава белорусского государства: «Уж слишком мы осторожно поддерживаем белорусский язык. Но упрекнуть нас в том, что мы русский язык не уважаем или принижаем, это сродни преступлению. Поэтому я поставил задачу Комитету госбезопасности к таким людям подходить как к диверсантам».

А если предположить, что ситуация с государственным языком вернётся к 1991 году? Будут ли от этого проблемы? Будут, как минимум, три. Первая обусловлена тем, что многими называется в России – следствием Закона времени, а на Западе – периодом полураспада знаний. Ключевые технологии и профессиональные навыки, необходимые для их использования, устаревают за 5 – 10 лет, приходится осваивать новые. Здесь белорусский язык – дополнительное звено, на которое уйдут время и другие ресурсы. Причина в том, что для фундаментальных разработок Беларусь бедна, и их результаты нужно искать на русском или английском.

Проблему эту мало кто поднимает. Авторы серии статей в одном из патриотических русскоязычных изданий байнета, упомянутой выше, обозначив точки зрения сторон на проблемы с языком, продолжают: «Адкажам ім па-беларуску. На наш погляд, Беларуская мова – гэта адна з найбуйнейшых моў свету» (Ответим им по-белорусски. На наш взгляд, белорусский язык – это один из крупнейших языков мира). Влияет «пора эзоповых речей»? Ситуация напоминает излагаемую, возможно эпически, в рассказах о начале девяностых: минские (киевские, рижские) производители пишут своим ереванским поставщикам «просим ускорить поставку оплаченных комплектующих», на что получают оперативный ответ на хорошем армянском языке. Выходящие публикации по этому вопросу зачастую нелицеприятны и «в приличном обществе не обсуждаются». Запад поддерживает белорусизацию – для обслуживания агроэкотуризма это то, что им нужно. А после обнародования доклада эксперта Совета Федерации России о создании «служебных людей», вообще можно сказать, что призывающие к переходу на белорусский – в тренде.

Вторая проблема в том, что, как показала перепись населения, только 23% жителей Республики Беларусь говорят дома на белорусском, хотя «родным» его назвали 53%. Что это за родной язык, на котором не говорят с родными? Эффект заслуживает термина «уловка тутэших» по названию популярного произведения белорусского классика, написанного в 1922 г. (в общесоветской культуре явление известно по персонажу дед Нечипор из «Свадьбы в Малиновке»). Такая ситуация разрушает сознание. Может в этом следует искать причину того, что Белоруссия стала лидером в рейтингах самоубийств ещё до признания её самой алкоголизированной страной в мире?

Третья проблема обусловлена наличием трёх подходов к белорусскому языку, которым сопутствуют свои особенности лексики и алфавита: «русизмы», «полонизмы» и латиница. Их сторонники находятся в разогретом состоянии и немедленный протест возможен при любом решении по языку. Латиница, казалась бы экзотика, но стоит приехать в Минск, спуститься в метро и ты в Польше, ну или в Речи Посполитой.

Радистка Кэт из «Семнадцати мгновений весны» во время родов «Мама!» кричала по-русски. Украинские нацисты в Донбассе, когда стреляют не только они, но и в них, и смерть смотрит в лицо – зовут на помощь на русском. Что нужно жителям Беларуси чтобы без «горячего» или ползучего «майдана» строить своё будущее? Специалист уровня Даля, способный объяснить, что значит родной язык? Даже при такой помощи за народ Белоруссии выбор никто не сделает.