Мультфильм "Каиновы слёзы" (1981) Тадеуша Павленко: забытый мультфильм о каинах и иудах

В СССР была популярна и неожиданно оказалась актуальной ныне сказка Аркадия Гайдара о Мальчише-Кибальчише, в которой был нарицательный отрицательный персонаж — Мальчиш-Плохиш, ставший по своему складу характера и низкому моральному облику предателем. Однако в СССР был снят мультфильм на ту же тему, который апеллировал к конкретике и к проблеме тогдашней современности в документальном стиле. Мультфильм «Каиновы слёзы» был снят на киностудии «Киевнаучфильм» режиссёром-мультипликатором Тадеушем Павленко, режиссёром мультфильма «Будёновка» (1976), в 1981 году по памфлету журналиста Николая Ришко[1], уроженца Закарпатской области Украины, когда она ещё входила в состав СССР и была соответственно социалистической. Он так и не был выпущен ни на одном видеоносителе, его нет ни на одной медиаплатформе, представленной в интернете, а сам памфлет осел исключительно в печатном виде в библиотеках[2].

Однако оказались опубликованными кадры[3] и сценарий мультфильма в сборнике сценариев мультфильмов «Мультипанорама №2» за 1984 год, по которым мы можем узнать его сюжет. Мультфильм повествует об отрицательном герое — националисте-фашисте Украины, петлюровце-бандеровце, который продавался то иностранным интервентам, то фашистам, то американцам, и суть сюжета и его концовки в том, что страна отвергла предателя. На протяжении мультфильма в стихотворении, используемом в сюжете, подчёркивается, что главный отрицательный герой совмещает в себе известные из Библии архетипы первоубийцы Каина и предателя Иуды Искариота — упоминается, что у него «иуды подлая душа», а перед зарубежными хозяевами он льёт каиновы слёзы, лишь бы отработаться и выслужить. Этому противопоставляется, согласно сценарию, документальная хроника, показывающая достижения тогдашней, советской Украины, ранее в Российской империи имевшей название Малороссия. Мультфильм заканчивается четверостишием:  

«Ну что ж, пускай себе кричит,

Скулит в тоске звериной,

Над морем каиновых слез

Смеется Украина».

Надо сказать, тема мультфильма была щекотливой для местных аниматоров. Радна Сахалтуев, художник-постановщик киностудии «Киевнаучфильм» родом из Бурятии, участвовавший в создании «Каиновых слёз», вспоминал: «На картину «Каиновы слезы», клеймящую украинских националистов, меня назначили приказом, так как никто не хотел браться за нее…»[4]. Отнюдь неудивительно быстрое забвение этого мультфильма в самой Украине — ведь в дальнейшем оказалось, что за несколько десятков лет страна, в которой по заказу из Москвы был снят тот мультфильм, превратилась в военный полигон, наполненный русофобскими настроениями и жаждой войны. В силу этого мультфильм «Каиновы слёзы», ныне хранящийся в Госфильмофонде, так и не был нигде издан и опубликован из-за отсылок на авторские права страны-владельца наследия «Киевнаучфильма», которая в нынешних условиях занимается исключительно войной и агрессией.

P.S. Петиция-инициатива «Опубликовать на отечественных интернет-медиаплощадках все имеющиеся на хранении телеканалов и архивов мультфильмы, мультсериалы, музыку и кино 20 века и 1-ого десятилетия 21 века стран, находящихся в списке стран, недружественных по отношению к России», опубликованная на сайте Российских общественных инициатив, призвана напомнить о мультфильме «Каиновы слёзы» и других мультфильмах, разделивших в бывших советских республиках его судьбу, и сделать их опубликованными в силу сложившихся экономико-культурно-исторических обстоятельств.

Приложение.

Б. Крыжановский, Ю. Новиков

«Каиновы слезы» (сценарий к мультфильму 1981 года)

(Стихотворный текст Я. Королевича)

Несколько необычное для мультиплика­ционного фильма начало. На экране появ­ляются настоящие актеры-музыканты. Это популярный вокально-инструментальный ансамбль «Кобза»:  

Сегодня вы услышите.

Сегодня вы увидите

Комедию, трагедию

И фарс.

Герой наш не меняется.

Все время повторяется.

И в этом убеждались мы

Не раз.

На маленьком экране, представляющем собой фон для ансамбля, возникает на­звание фильма, стекающее затем жёлто-голубыми слезами.  

Попав в края заморские,

Он льет там слезы горькие.

И так не по себе теперь

Ему...—

продолжают певцы. А на экранчике за певцами появляются заморские небоскребы. Мы приближаемся к ним, и экранчик вырастает до размеров нормального экрана. Камера продолжает наезжать, и вот мы оказываемся внутри небоскреба. Помещение, куда мы попали, начинено разнообразной аппаратурой: телекамеры и микрофоны, краны и телефоны, прожек­торы и переплетенные кабели. И среди этой аппаратуры, как муха в паутине, наш, извините за выражение, «герой», — плюгавый человечек с малосимпатичной внешностью: под щетинистыми бровями прячутся кабаньи глазки, воинственно топорщатся усы. Вид у него такой, будто выволокли его откуда-то из дальнего хра­нилища, отряхнули, почистили, подновили и выпустили на свет божий.

Перед «героем» — карта Украины. Толь­ко слово «Украина» написано на ней ла­тинским шрифтом, а контур карты обве­ден желто-голубой полосой. Как глянет «герой» на карту, да как подпрыгнет! Как кинется к ней — руки простирает, охватить ее всю пытается. А потом взялся по карте кулаками молотить, а сам криком захлебывается. Видно, что уж очень вож­деленна для него Украина — так бы он ее, сердечную, целиком и заграбастал. И вдруг иссяк «герой». Замедлились жесты, замедлился звук. Остановился. И руку вывернул, как профессиональный нищий — ладонью вверх. Посматривает... И откуда-то сверху ему вдруг подали. Небрежно, подбросив монетку вверх, — но подали. Он взял. Да не то, чтобы взял, а просто-таки схватил и в оттопыренный карман спрятал. И снова полон энергии. Хриплым голосом кому-то угрожает, ку­лаками размахивает. Ухватил карту, в трубку свернул, к груди ее прижал... И слезы в три ручья... Цирк, да и только. «Цирк» оценили. В сторонке, в креслах три джентльмена сигары курят, а увидев «цирк», неспешно похлопали в ладони.  

Не первый день надрывный плач

Доносится с чужбины.

Слезой исходит наш «герой»

За судьбы Украины...

Взвилась стопка монет — на каждой цифра «30» выбита — и благодатным дож­дем пролилась на жаждущую подаяния фигуру «героя».  

...Но он не даром слезы льет.

Заламывая пальцы, —

Монетой звонкою слеза

Течет в карман страдальцу.

Горько плачет «герой», рыдает вовсю… И подбрасывает монетку. Переворачивается монета. И на экране заплясали, меняясь, как в счетчике, цифры — от 1981 года — и все дальше и дальше в глубь времени — до 1918 года. На красный штык насаживается фигура «героя» в полном картинно-оперетточном наряде петлюровского вояки.  

Но кто ж он, горе-патриот,

Который плачет, не переставая?

Какого счастья хочется ему

Для отчего, как говорит он, края?

Вышагивают ноги иноземного завоевателя — немецкого оккупанта. Семенит за ногами, спешит-подпрыгивает наш пер­сонаж:

Не узнаете? «Самостийник» он,

И слезы льет он, как из крана воду.

С тех пор как по загривку получил

В дни Октября семнадцатого года.

«Самостийник» в шапке с длиннейшим шлыком, сгибаясь в три погибели, раска­тывает перед оккупантами желто-голубую дорожку. Рисованный кадр сменяется кадрами документального кино: маршируют кайзе­ровские солдаты, идут воинские части Антанты. Вновь рисованный кадр: раздваивается желто-голубая дорожка, образуя круг цирковой манеж. Выстраивается вокруг арены кайзеров­ское воинство, запечатленное кинохрони­керами в 1918 году. Переминаются с ноги на ногу, снимают каски, ранцы, распола­гаются, видимо, надолго. Да как же иначе? Ведь их пригласил наш «герой» — «гетман всея Украины».

Вот он застыл в горделивой позе из цирковой тумбы. Рядом — подлинный хозяин, дрессировщик в форме кайзеровского офи­цера. Щелкнул хозяин шамберьером и запрыгал, заскакал «самостийник». Вни­мание, чудеса жонглирования! Дрессировщик-офицер ловко подбрасывает с руки на руку, с ног на голову «самостийника», пока тот не распадается на составные части. Взлетают в воздух то голова, то рука, то туловище... И вот они, как кольца на детской пирамидке, оказываются снова на своих местах. Трюк следует за трюком... Вот «самостийник» поджигает бу­мажный круг с нарисованной украинской хатой.

Кинохроника: горит хата, пылает в поле хлеб, рыщут по селу оккупанты. И вновь цирк, снова чудеса киркового искусства: «герой» приносит гуся, и тог бесследно исчезает в каске офицера. Исче­зает так же мешок с пшеницей, а затем целая корова. А документальный экран подтвержда­ет: да, так и было. Оккупанты грузят зерно в вагоны, загоняют скот.

«Самостийник» старается-трудится — надо же оправдать полученную награду — огромную монету с надписью «30 сребре­ников».  

Как на базаре торговал

Без устали предатель, —

На землю дедов и отцов

Был нужен покупатель.

Офицер держит в руках пустую каску. Уходят вдаль вагоны с награбленным на Украине имуществом.

Всем Украину предлагал,

Всем, кто купить не против.

Такая, видите, любовь

Кипела в «патриоте».

Ласково глядит кайзеровский офицер на «самостийника». Внезапно, будто взры­вом, швырнуло их в разные стороны. В вихре, в бурной атаке мчатся по экрану красные конники. Заливается пу­лемет в руках красного конника. И весь экран с документальным изображением залит красным цветом. И от этого стремительного напора бро­саются наутек офицер и «самостийник». Катится пустая каска. Как в спасительное логовище, ныряет в неё наш «герой» и ис­чезает. А красный вихрь подхватывает каску и уносит прочь.  

За то, что край свой променял

На франки, кроны, марки,

Пришлось без устали ему

Прикладывать припарки.

Когда же в панике бежал

Хозяин самозваный, —

К труду вернулся наш народ,

Залечивая раны.

Хроника кадры разрухи — руины до­мов, мертвые заводы, ржавеющие парово­зы, сошедшие с рельс и заросшие травой… Появляются руки — руки рабочих, руки крестьян. Люди разбирают руины. Стро­ят… Растет Днепрогэс.

А где-то в Берлине другие, рисованные, руки — в черных перчатках, со свастикой на обшлагах пестуют нашего «героя». Одевают его в мундир, как марионетку, дергают за ниточки, обучая маршировать на прусский лад. «Самостийник» тя­нет руку в фашистском приветствии — «Хайль!».  

Куда ж теперь девался наш «герой»?

Пошел служить фашистскому Берлину.

При деле снова платный «патриот»,

И снова продаёт он Украину.

Дергает фашист «самостийника»-марионетку за ниточки, и тот стреляет у его ноги из автомата вправо-влево...  

Он, свастику приветствуя, вовсю

Кричал «Зиг хайль!» — с неистовством настырным.

Ему охотно фюрер позволял

Горланить «хайль» с акцентом самостийным.

Приподнимает фашист «героя» за шиворот и бросает его на лимб компаса. «Самостийник» тотчас же, как стрелка, вытянулся и показал: «На Украину» Хроника: фашистские стервятники бомбят мирные наши города. Пылают села, рушатся многоэтажные стены. Стоит весь в ранах красавец Днепрогэс. А рисованный «самостийник», низко кланяясь, приветствует новых «хозяев», несущих «новый порядок». Мы видим документальный кадр: жирный рейхсмаршал Геринг входит в уцелевшую украинскую хату. Рисованный «самостийник» стелется перед ним у порога. И жирный Геринг вытирает о него ноги, как о половик.  

Иуды подлая душа

От счастья ликовала,

Когда фашистская орда

Наш мирный край топтала.

На чужеземные штыки

Рассчитывал  он снова,

Когда на собственный народ

Мечтал надеть оковы.

Фашист в черной форме разматывает колючую проволоку и бросает ее как аркан. И «самостийник», учась у фашиста, также бросает проволочный аркан.

Стоит за колючей проволокой, понурив голову, Тарас Шевченко... За колючей проволокой — университет, школы, дома… За колючей проволокой — дети. Треск автоматных очередей. Взрыв снарядов и бомб. И с каждым выстрелом, с каждым взрывом мы видим, как на руках обоих палачей — и хозяина, и слуги — появляются всё новые и новые пятна крови. Они пытаются стереть, смыть, уничтожить пятна крови. Они снимают перчатки-кожу, но пятна крови остаются. Уничтожить их палачи не могут никакими силами. И тогда восстали живые и мертвые, поднялись камни, по которым ходили палачи, загорелась у них земля под ногами. Кадры кинохроники в стремительной темпе показывают картину всесокрушающего удара советских войск. Бьют «катюши». В атаке краснозвездные танки. Утюжат фашистов знаменитые штурмовики. Идет в наступление царица полей — пехота. На «тридцатьчетверке» под развернутым красным знаменем — советские воины-освободители на улицах городов Европы, освобожденных от фашистской оккупации.  

В беде не бросит брата брат

В суровую годину.

Народ советский отстоял

Свободу Украины.

Кинохроника героических лет восстановления. Льется сталь. Колосятся колхозные нивы. Возрождается Днепрогэс.  

Она восстала из руин

Для мира и для счастья,

И ей на помощь как один

Пришли народы-братья.

Высится над плотиной Днепрогэса памятник В И. Ленину. Залиты светом города Украины.

Кинохроника переносит нас за океан. Громоздятся небоскребы, лепятся друг к другу витрины, шаркают по тротуарам тысячи и тысячи ног. И — уже рисованный кадр — плетется среди них наш «герои» — обросший, битый-перебитый, в обветшавшем мундире. Из него будто воздух выпустили— одна оболочка осталась: ни наняться, ни продаться. Ан нет. Его фигура привлекает внимание двух джентльменов с выпяченными подбородками. Кивнув друг другу, они выходят из машины и решительно берут «героя» под руки.

И началось. Потащили «самостийника» по каким-то длиннющим коридорам. Обмыли его, взвесили, измерили, побрили, сфотографировали в фас и в профиль, тиснули отпечатки пальцев. Тут-то приблуда и обмер. Ведь на отпечатках всё его бандитское прошлое: на одном пальце трезуб, на другом — фашистская свастика. Но его новых хозяев это не только не смутило, а даже как-то и воодушевило. Потому-то ему, как лицу доверенному, сразу же дали работу. Ткнули в руку микрофон, в другую —лист бумаги —читай, мол!

Он и стал читать. Да ещё как — с превеликим удовольствием! Затем ручку протянул и получил крупную монету с привычной надписью «30 сребреников».  

Теперь в «свободном мире» наш герой,

Там, на задворках, горе-патриота

Хозяин новый подобрал, и вновь

Нашлась для «самостийника» работа.

На пульте вспыхивает надпись «Угрозы». Ах, как взъярился наш «герой». Какие у него ужимки и прыжки!.. Кажется, дай ему в руки вместо микрофона обрез — никого в живых не оставит. Новая команда на пульте — «Слезы». И возникает уже знакомая картина: плачет-рыдает «патриот», прижимая к груди свернутую и спеленатую карту Украины. И встык — хроника панорамы жизни Советской Украины. Гордо реет державный красно-голубой стяг нал куполом здания Верховного Совета УССР.  

Цветет наш благодатный край

Под щедрым солнцем мая.

И пана разбирает злость

И ненависть слепая.

Над днепровскими кручами — памятник великому Кобзарю. Сияет огнями Днепрогэс... Широкие просторы степной Украины сменяются вершинами Карпат... Ах, как ненавистен, как нестерпимо чужд вид расцветающей, мирной Украины горе-патриоту. Наш «герой» приходит в неистовство, брызжет бешеной злобой, видя счастливую Украину.

В горячке желто-голубой

Он нам сулит напасти.

И вновь за доллары кричит

О «самостийном» счастье.

Ансамбль «Кобза» заканчивает песню-«зонг»:  

Ну что ж, пускай себе кричит,

Скулит в тоске звериной.

Над морем каиновых слез

Смеется Украина.

Вспыхивает экран разноцветьем красок. Улыбающиеся лица людей на улицах… на работе... Праздничное шествие… Смеются сталевары... Улыбается космонавт Павло Попович, стоящий в скафандре перед ракетой. Улыбается, сидя на плече у отца, девочка. В её руках — воздушные шарики. Улыбка девочки просвечивает сквозь прозрачную цветную оболочку шарика.  

…Над морем каиновых слез

Смеется Украина!

Мир окрашивается в яркие, радужные тона. Улыбается ребенок.

[1] «Умер ветеран закарпатской журналистики Николай Ришко» (https://web.archive.org/web/20231010131413/https://ua-reporter.com/news/umer-veteran-zakarpatskoy-zhurnalistiki-nikolay-rishko).

[2] Запись из каталога РГБ (https://search.rsl.ru/ru/record/01001388584).

[3] Кадры из м/ф: https://vostock-photo.com/previous/3532 [4] «Один из «родителей» доктора Айболита, капитана Врунгеля и Острова сокровищ» (https://www.interesniy.kiev.ua/ru/odin-iz-roditeley-doktora-aybolita-k/).

Источник