Через тернии – в Промысле?

Сейчас появилось много картинок, иллюстрирующих положения КОБ. На днях узрел такую: море, по коему плывёт кораблик-индивид. Сзади в его паруса дует Божия Вседержительность. Впереди полоса штиля, обозначенная, как Русло Промысла. По бокам – область Попущения, в коей обозначены мели, водовороты и прочие невзгоды. Из оной можно такой вывод сделать: коли живёшь в Русле Промысла, так жизнь у тебя – малина земляничная, всё тишь да гладь, да Божья, понимаешь, благодать. Но кабыть не совсем оно так. 

Приведу пример времён туманной юности (у мужика до сорока – юность, а после – старость, см. предыдущий текст, про молоха). Иду это я по родному городку с автобусной остановки – приехал с работы из другого города. Дело вечером, фонари стоят. А от остановки до дому пять всего минут ходьбы. Исключены приключения на таком отрезке пространства-времени, скучная жизнь…

Однако, хвала Всевышнему, не даёт заскучать. Вижу: по ходу моего движения двое ребят барышню намереваются оприходовать буквально посреди улицы, а она – вроде как – совсем не согласная и, вполне вероятно, вовсе с ними не знакомая. Торможу и ласково-укоризненно сообщаю, мол, робяты, нехорошо девочек обижать!

Робяты были слегка причастившись, поэтому опрометчиво оторвались от своего занятия и ко мне обратили свои недоумённые взоры. Тем временем барышня бесшумной тенью растаяла во тьме. А мне сбоку прилетело в челюсть – оказалось, кавалеров не звено, а троица - Всевышний троицу любит.

Отскочила челюсть - она ещё не сломанная к тому времени была и потому на ногах устояла - вместе с остальным телом слегка в сторону и изготовилась к неравной битве. Но продолжала шевелиться, уже на более высоких тонах: «Как же так, мать-перемать, в чужих городах морда целая, а в свой город приехал – морда битая?!»

А до робят сквозь причастие таки дошло, видимо, что группен-бокс по любому – штука менее приятная, нежели группен-секс. Поэтому поддержали диалог: «Ты кто такой, откудова?!»

- Да ни хрена, откудова. Вон, мой дом почти видно.

- А, так ты с энного, что ли, где Гриша Бякин живёт? [Бякин – один из лидеров бандитской группировки шахматистов, конкурировавшей со второй городской бандитской группировкой, филателистов; имена и адреса явок изменены в интересах следствия.]

- Он мой сосед. [Иногда говорить правду не только легко и приятно, но и полезно.]

- Тогда извини, дорогой, ошиблись. Пожалуйста, Грише не говори!

- Не скажу. А к девочкам больше не приставайте…

Сие было, повторю, в годы туманной юности, когда я – как и все прочие соотечественники, впрочем - ещё не был знаком с КОБ. Теперь же я стал мудр и концептуален: при виде насилуемой леди обращаю очи горе и мысленно произношу мантры «Прости им, Боже, их прегрешения! Не ведают, что творят, находясь в зоне Твоего Попущения! Одни злочестивые вкушают злобу других злочестивых!.. Ниспошли им различение и прочие дары духовные…» - и т.п., при этом ускоряя шаг, дабы не искушать лишний раз Всевышнего. И всем хорошо – даже насилуемой, ибо в те же ещё примерно годы популярно заповедано «Ежели насилие неизбежно – расслабься и получай удовольствие!»…

Впрочем, последним абзацем я шутю. Давно мне не приходилось в таких жизненных сценах участвовать – должно быть, все хулиганы и проститутки в радиусе полукилометра разбегаются от ауры моего концептуального благочестия.

И, однако, шутка – смех, но в ней намёк, добрым молодцам (и молодицам) вопрос: в какой же зоне я находился в те далёкие (конец 80-ых) времена в тот конкретный, не прекрасный (для моей нижней челюсти) момент?

Не сам ли Промысел послал меня (уж послал – так послал!) на выручку бедной незнакомке, дабы она, сохранив честь и менее-более терпимое отношение к противуположному полу, опосля создала крепкую семью и нарожала много-много детишков? (Тем самым спася наш городок от полного – в результате р-р-рыночных р-р-реформ - вымирания!) Как-то приятнее пребывать в сём – вполне возможно - заблуждении, нежели думать, что все мы втро… вче… впятером бултыхались в Попущении аки букет в проруби.

Сей пример – житейский, вполне обыденный, многим близкий и тем самым, полагаю, хорош: иного рода происшествия рассматривать сложнее. Скажем, эпизоды Великой Отечественной войны я – по понятным причинам – как очевидец/участник описать не могу. Позднейшее же, вроде помощи дружественным режимам или восстановления конституционного порядка, более спорно – порой применялся практически проверенный принцип «Вали всех, Аллах разберёт!»

Впрочем, не многословия для, но борясь с подлым я-центризмом, приведу факты из жизни других, куда более достойных, людей.

Приближается не только очередная годовщина Великой Октябрьской социалистической революции [долго, однако, я мариновал сей текст!], но и – в тот же день - дата рождения замечательного человека, кинорежиссёра Ричарда Николаевича Викторова.

Прожил он - всего ничего, 53 года и 10 месяцев: 1929-1983 гг. (не преодолел третий – из череды 33/42/54/64 – «рубеж»). Но остался в благодарной памяти нашего Народа двумя произведениями – кинодилогией «Москва-Кассиопея» (1973-74 гг.) и фильмом «Через тернии к звёздам» (1980 г., упоминал его www.razumei.ru/lib/article/2549 ). Фантастическими произведениями, как говорится, для детей и юношества – но отнюдь не только для них.

Если помнить о том, что советская фантастика находилась под пристальным присмотром глобального гроссмейстерства, помнить – хотя бы! - о судьбе величайшего из советских фантастов, Ивана Антоновича Ефремова (умер в октябре 1972-го, а следственные действия по его делу велись вплоть до 1980-го… хотя, вернее, будет говорить о Деле Ефремова и делишках его следователей – не путать с последователями, соратниками и единомышленниками), то объяснимы становятся и следующие перипетии жизненного пути Ричарда Николаевича.

Но начну с его детства. Цитирую по www.moonrainbow.ru/forum/viewtopic.php?f=15&p=42978&sid=62fbc9e3ec472d6ac6f7dcb8fa8b27ab#p42978 , из воспоминаний другого известного советского фантаста Кира Булычёва, Игоря Всеволодовича Можейко:

…когда немцы вошли в Крым [речь о Великой Отечественной войне], Ричард находился в детском санатории — он болел костным туберкулезом. Мальчику было двенадцать лет. Возле Феодосии и Керчи наша армия была разгромлена и беспорядочно отступала. Детей из санатория, которые могли ходить, красноармейцы забрали с собой и в последних боях в Крыму Ричарду пришлось самому стрелять, он был тяжко ранен и на одном из последних катеров вывезен на Большую землю.

Лечиться Ричарда отправили в Теберду, на Северный Кавказ, но и туда пришла война. Ричарду удалось бежать в горы, тех же, кто не мог убежать, фашисты убили. На Кавказе его отыскала мать, которая не поверила в смерть сына.

Эти невероятные испытания, голодные годы, невозможность быть таким же ловким, прыгучим, как твои сверстники, никак (что может, полагаю, подтвердить каждый, знавший Викторова близко) не сломили и не ожесточили его. Раны, хромоту, боль, все более угнетающие болезни он приучил себя скрывать, чтобы не обременять окружающих.

Вспомнил песню из любимого детского фильма «Зелёные цепочки» (я попутно и другие фильмы, других режиссёров, буду вспоминать; очень рекомендую сюда http://multiki.arjlover.net заглянуть – другого кино лет десять уже практически не смотрю):

…И мы никогда не забудем с тобой,

Как наши ровесники приняли бой.

Им было всего лишь двенадцать,

Но были они ленинградцы!

В блокадном Ленинграде осталось около 400 тысяч детей (среди них и известнейший советский писатель-фантаст Борис Натанович Стругацкий, восьмилетним мальчиком переживший первую блокадную зиму) -

…юные ленинградцы … вставали к заводским станкам, заменяя погибших или ушедших на фронт взрослых. В 12-15 лет дети   изготавливали  детали для пулеметов, автоматов, артиллерийских снарядов. Чтобы ребята   могли работать за станками, для них  делали деревянные подставки. Сколько будет длиться рабочий день  – никто не считал.

Дети вместе с взрослыми тушили пожары, уничтожили десятки тысяч зажигательных бомб. Разбирали завалы разрушенных зданий, очищая дороги и трамвайные пути.

С весны до поздней осени в 1942-44 годах  школьники работали на совхозных полях, чтобы обеспечить город овощами. Огороды тоже бомбили. Когда начинался налет, то по крику учителя снимали панамки и ложились лицом в землю. Было все: и жара, и дождь, и заморозки, и грязь. В два, в три раза перевыполняли норму ребята, собирали рекордные урожаи.

Школьники  приходили в госпиталь к раненым. Они убирали в палатах, кормили тяжелораненых.  Пели им  песни, читали стихи, писали письма под диктовку. Заготавливали для госпиталя дрова.

 С 1943 года   в городе были организованы команды тимуровцев. Они навещали стариков, больных, разносили почту.

… Город жил и выжил, несмотря  на главную цель немцев уничтожить его обстрелами и голодом. И вместе со взрослыми снятию блокады в 1944 году радовались его юные жители, так повзрослевшие за  872 дня блокадных дня.  Но они не только пережили блокаду, но они, как и их родители,  помогли выстоять великому городу. Они  учились, сражались, трудились: 15 тысяч школьников были награждены медалью «За оборону Ленинграда».

http://www.filipoc.ru/heroes/deti-vo-vremya-blokadyi-leningrada-

Если не совсем понятно, зачем я вдруг блокадный Ленинград приплёл – я всё о Промысле или, вариант, Попущении. Куда как более серьёзный пример для рассмотрения, нежели случай под фонарями. Очень надобно всем концептуально мыслящим хорошенько для себя разобраться: кто во всей этой Драме (именно с большой, пожалуй, буквы) действовал в Русле Промысла – неужто никого, все бултыхались в Попущении?!.

Как правило, страдания человека – даже юного, даже ребёнка – закаляют, очищают, наделяют высокими душевными качествами. А вот сытая благополучная беззаботная жизнь чревата появлением эгоистов, в лучшем случае, жалких и никчемных, а зачастую – готовых на любую подлость ради ублажения своего «я». (Так, в трёх всего лишь поколениях, обычно вырождаются и «элитарии» - даже без того, чтобы воспитание оных оказывало сь в умелых руках пастухов элитной толпы.)

Честно говоря, первое время я подозревал, что Ричард всегда немного притворяется. Человек наших дней не может быть таким деликатным, предупредительным, вежливым. А уж тем более режиссер, в силу специфики своей профессии — всегдашний воитель. Ведь процесс создания фильма — это бесконечное противоборство с чиновниками, со студией, с редактурой, с производственниками, с киногруппой; у всех свои интересы и с режиссерскими стремлениями сделать фильм, если они и совпадают, то лишь на словах.

Но Ричард не притворялся. Он просто был таким, каким был. Даже когда ему не хотелось быть таким, сил не было. Это была часть его перманентной борьбы с собой — с телом, которое отказывалось выдерживать нагрузки, которые Ричард полагал обязательными, с духом, который тоже порой уставал, с обстоятельствами, что бывали непреодолимы.

Упорная борьба с собственной слабостью порой даёт куда большие плоды, нежели борьба со слабостями окружающих. Нередко, стоя на пороге смерти, люди обретают несломимый дух и волю к жизни (из Википедии):     

Ницше никогда не обладал крепким здоровьем. Уже с 18 лет он начал испытывать сильные головные боли, тяжелую бессонницу, а к 30 годам испытал резкое ухудшение здоровья. Он почти ослеп, у него были невыносимые головные боли и бессонница, которые он лечил опиатами, а также проблемы с желудком. … Его дальнейшая жизнь стала борьбой с болезнью, вопреки которой он писал свои произведения. Сам он описывал это время следующим образом:

…в тридцать шесть лет я опустился до самого низшего предела своей витальности — я ещё жил, но не видел на расстоянии трех шагов впереди себя. … я покинул профессуру в Базеле, прожил летом как тень в Санкт-Морице, а следующую зиму, самую бедную солнцем зиму моей жизни, провел как тень в Наумбурге. Это был мой минимум: «Странник и его тень» возник тем временем. Без сомнения, я знал тогда толк в тенях… В следующую зиму, мою первую зиму в Генуе, то смягчение и одухотворение, которые почти обусловлены крайним оскудением в крови и мускулах, создали «Утреннюю зарю». Совершенная ясность, прозрачность, даже чрезмерность духа, отразившиеся в названном произведении, уживались во мне не только с самой глубокой физиологической слабостью, но и с эксцессом чувства боли ... я обладал ясностью диалектика par exellence, очень хладнокровно размышлял о вещах, для которых в более здоровых условиях не нашел бы в себе достаточно утонченности и спокойствия, не нашел бы дерзости скалолаза.

На краю видно многое из того, чего не разглядишь в середине. И иные умудряются едва ли не всю жизнь прожить на краю. Отыскать же умеренность в крайностях – значит, пройти по лезвию бритвы.

Бесспорно, для того, чтобы что-то дать другим, надобно это «что-то» иметь. И это самое «что-то» есть результат тяжёлого внутреннего труда, постоянной душевной работы. Постоянной требовательности прежде всего к самому себе:

Ричард всегда оставался учителем. В манере общения с людьми, в поведении, в отношении к тому, что несет мир. Мне как-то пришлось работать с крупным нашим режиссером. Мы бились над сценой и мне казалось, что она не нужна в фильме. И я вспомнил, как для Ричарда был важен не столько процесс создания фильма, сколько его конечный воспитательный результат. Бывало — работаем, все вроде сделали. И вдруг Ричард замирает, смотрит на меня внимательно и даже вроде с некоторым осуждением, и спрашивает: «А что мы этим хотим сказать?» И пока не сформулирует для себя глубинный смысл работы, не успокоится. Поэтому, наученный опытом работы с Викторовым, я спросил тогда режиссера: «А что мы этим хотим сказать?». И тот, ни минуты не сомневаясь, ответил: «Что мы хотим сказать — за нас разъяснит критика. А мы должны сделать кино». Для того режиссера важнее всего было эстетическое воздействие фильма. Для Ричарда такой подход к фильму был немыслим. Даже еретичен. Он пришел в кино, чтобы учить, и не намерен был рассчитывать на помощь критиков.

Понятие «учитель» нынче звучит не очень благородно, сниженное расхожим не учите меня жить, лучше помогите материально!  

А вот – изложение практически противоположного подхода (орфографию сохранил):

Как правило, всякое серьёзное литературное произведение вычурно-глубокомыслящие любят перетряхивать со сторон морального и воспитательного аспектов. Не найдя в нём ни того и ни другого, произведение провозглашают пустым и бестолковым, как был когда-то обруган Его Величество Набоков. На то есть публицистика и пропаганда. Всё-таки достоинством всякого художественного произведения является не что-то, а как и в какой мере.

Именно как и в какой мере, есть определяющее у Павлова. Тем ни менее "Лунная радуга" обладает определённым "уклоном" в сторону почитания силы воли, самоотверженности, благородства, великодушия, преданности делу. Не исключено, что эти качества присущи самому Павлову. Чувствуется, знаете ли, возмущение ко всему происходящему. Но я бы не сказал, что она этим перетяжеленна.

Кто-то из посетителей форума "Лунная радуга", находясь под впечатлением от описаний специфики работы оперативного отдела МУКБОПА, того гляди сравнил бы это произведение с некой хренью под наименованием "Что делать?", и увидал в ней стимул и руководство для создания своей партячейки… Все мы смотрим на действительность сквозь призму предрассудков.

Никак не считаю, это произведение заморализованным и этим бредом оно не испошлено.

Изучайте "Лунную Радугу" - необыкновенно красивое и созерцательное произведение. Идея и сюжет в ней не имеет никакого значения - она выше этого.

www.moonrainbow.ru/forum/viewtopic.php?t=922

Разумеется, в сём изложении можно усмотреть и полемическую абсолютизацию: «мораль – бред… идея не имеет никакого значения…» а можно и … не усматривать. Тогда можно будет предположить иное: не нужны ни в фантастике, ни в литературе вообще, идеи (тут явно подразумеваемы идеи – упрощённо говоря - хорошие); пущай оные работают на развлечение! Как сформулировано в том же тексте

Выражаясь современным слэнгом и применяя оценочные критерии компьютерного мира, "Лунную радугу" можно охарактеризовать в визуальном восприятии как высоко детализированный и реалистичный рендеринг реального времени 128-ми битного цвета как Z-буфера так и текстур с анизотропной фильтрацией и со средствами отображения с очень высоким динамическим диапазоном и контрастностью как минимум 3000:1.

Как бывший работник ТВ, могу свидетельствовать: специалисты энд профессионалы оного именно за сим, прежде всего, и гонятся: цифровое-высокого-качества-картинки-и-звука (кстати, так же, как специалист, замечу: публика… она же дура… падка на картинку ненатуральную: теле- и кино- цвета не идентичны естественным, чрезмерно ярки и насыщенны, физиономии и, пардон за вульгарность, голые тела – неестественно безупречны и т.п.). А что за картинка – голая, вновь пардон, шлюха или кошмарный монстр – дело десятое…

Ну а (цитирую по http://razumei.ru/lib/article/2746 ) сам автор «Лунной радуги», Сергей Иванович Павлов, полагает, что

… нельзя не признать, что учительство – это в буквальном смысле НАШЕ ВСЁ. Можно ответственно утверждать: учительство – явление в человеческом обществе безусловно революционное (вопреки мнению многих) и столь же безусловно прогрессивное.

Говорю это не для красного словца. Революций в истории человечества было много, и все они так или иначе добавляли нашей планете то самое, что называем мы словом прогресс. Ведь что такое революция? Качественный сдвиг, «скачок» вперёд на пути развития. А это и есть прогрессия на том или ином промежутке времени.

Однако... учительным личностям на нашей благословенной планете почти никогда не везёт: о правоте их здравых советов и своевременности актуальнейших рекомендаций общественность узнаёт спустя годы, а то и века (а бывает, что и вообще остаётся в полнейшем неведении). …

А вот основной контингент современной нашей (и тем паче – «мировой») общественности либо вообще не вникает в суть учительных идей, либо вдруг начинает судорожно хвататься за всё мало-мальски на них похожее, но принципиально негожее. Особенно в кризисные моменты – когда жареный петух чувствительно клюнет в пятую точку (либо же когда таковое петушиное намерение весьма явственно обозначается). И это очень печально, ибо ни одна учительная идея не должна оставаться без внимания здравомысленной элиты, поднаторевшей в делах отбора и осмысления важных проблем бытия возглавляемого ею общества.

Если же проходящие по общественному нерву болезненные сигналы элитарными структурами попросту игнорируются – быть кризису. А возможно, и непоправимой беде...

И учитель лишь тогда настоящий учитель, когда чуток к обучаемым. А вот чуткость пастуха к пасомым другой характер имеет: не стремится пастух к тому, чтоб пасомые до его уровня доросли и оный переросли, совершенно сие ни к чему – не хватало ещё того, чтоб овцы пастуха начали пасти и стричь!

Пастуху должно обладать непререкаемым авторитетом. Сей авторитет разными путями достигаем и нарабатываем. В том числе, поддержанием и постоянной демонстрацией дистанции между пастухом и пасомыми – между авторитетом и его поклонниками. Обращаться к авторитету можно только согласно специально предусмотренному ритуалу и в специально отведённых для сего местах. Обычно для сего создаваем также узкий круг приближённых. В обращениях следует показывать свою малую осведомлённость и полную готовность согласиться с мнением пастуха. Противное тут же пресекаемо: - Что вы говорите?.. дважды два – четыре?.. Ну что вы, право! Я сейчас вам буквально на пальцах объясню, что дважды два – четыре!..

Самые же бесцеремонные, осмеливающиеся утверждать: - А вот вы говорили, что Каспийское море вытекает из Волги, тогда как оно в неё впадает… из рядов поклонников надёжно устраняются всеми доступными методами.

Таковая, веками отработанная, алгоритмика прошита в психике всех представителей толпы, поэтому упаси вас самый главный пастух от неформального, по свойски, общения с ними! Тут же утратите всякий в их глазах авторитет – ежели он ранее, по какому-то недоразумению, вдруг возник – и о вас станут вытирать ноги, соревнуясь между собой.

Поэтому толпа была, есть и остаётся толпой, ориентирующейся на пастухов и неизменно отвергающей учителей - и, соответственно, не могущей ничему настоящим образом учиться. «Элита» же – лишь часть толпы, до которой доведены некоторые управленческие знания в части, их касающейся.

По отношению к группе [речь о съёмочной группе]. Шестьдесят человек. Есть и работяги, и лентяи, люди организованные и распущенные. Но хоть перевороши все записи и заметки Ричарда, ты можешь отыскать в них сетования на руководство студии или Госкино, упоминания о трудностях работы с художниками и невозможности построить тот или иной объект. Но никогда ни единого слова упрека или раздражения в адрес тех людей, с кем работал, кто от него зависел.

… Есть режиссеры самовыражающиеся, порой очень талантливо. Викторов никогда не ставил этой задачи — он выполнял миссию. Это не означает, что проблемы искусства его не волновали. Весьма волновали. Но все же главное было: что сказать. Лишь затем: как сказать.

[Выделено мною.]

Вот конкретика усилий по воплощению учительных идей:

Три месяца, как закончен режиссерский сценарий, но смету утвердить не удается. «Сделай обыкновенно», уговаривали Ричарда, — «Зачем эти масштабы и старания?». В записной книжке появляются горькие строчки: «Большой худсовет. Выступал Романов. Доклад его вызвал у меня уныние, ибо все направлено на «серединку на половинку». Хвалилось все серое и достаточно посредственное в отношении искусства и героя, как его понимали наши великие предки. Получается, предков надо забывать! А то, чему учили в отношении прекрасного, то и это надо забывать. А делать надо примитив, если хочешь хорошо кушать. А если не хочешь хорошо кушать, то старайся выкручиваться и не роптать».

…

Ричард не сдавался. Тогда помимо его желания сценарий был передан студийному редактору, чтобы тот без участия режиссера и сценаристов упростил его и сократил до требуемого объема.

…

Первый инфаркт Ричард перенес в 1966 году, второй тремя годами позже. И он отлично понимал, какое у него изношенное сердце.

Даже друзья уговаривали его: согласись, потом наверстаешь. Но Ричард отлично понимал, что потом, когда картина будет сделана не так, как хотел, ничего не наверстать. От режиссера остаются только его фильмы. Как они делаются — зрителю неважно.

…

Пожалуй, если бы Ричарду и в самом деле пришлось отправлять в межзвездный полет космический корабль, усилия потребовались бы не большие.

Впрочем, полезнее прочитать весь текст Булычева/Можейко - повторю ссылку www.moonrainbow.ru/forum/viewtopic.php?f=15&p=42978&sid=62fbc9e3ec472d6ac6f7dcb8fa8b27ab#p42978 .

***

В жизни каждого человека весьма значимым событием является … его смерть. Слово сие означает некую высшую – для соответствующего индивидуума или человеческой личности - меру, коей оказывается измерена прожитая жизнь.

Смерть также является весьма страшным событием: не всё, конечно, но очень многое в жизни можно более-менее исправить и только смерть непоправима.

В разных культурах по-разному относятся к сему событию. Есть хороший пример здесь www.pereplet.ru/text/krupnov09aug02.html (цитирую сие наблюдение уже не в первый раз): 

…в московской школе “Логос” состоялась проблемная конференция старшеклассников по вопросу о том, как возможен мир без войн.

И на нём очень интересно выступала госпожа Ривка Вайс, директор школы “Бет Егудит” (“Еврейский Дом”). Эта красивая, умная и прекрасно образованная женщина, выросшая в Бельгии и знающая 7 языков, воспитавшая 6 детей и 14 внуков, своей искренностью и принципиальностью расположила к себе всех участников конференции. Более того, своей позиционной четкостью помогла яснее представить свою позицию другим. 

Когда десятиклассница из “Логоса” Яна рассказала о “небольшом” страшном эпизоде великого Ржевского Противостояния, когда от целой дивизии в 15 тысяч человек в течение нескольких месяцев осталось 300 бойцов, то возник прямой вопрос: а был ли смысл гибнуть и “пропадать” на этом “участке”, очень конкретном и совершенно “частном” в масштабе всей войны и даже Ржевского Противостояния - когда с обеих сторон погибло не менее полмиллиона (полмиллиона!!!!!!) солдат с русской и немецкой сторон (только с нашей стороны выбыло из строя 1 109 149 солдат и офицеров и погибло 362 664 человека – см. выдающиеся работы по проблеме Ржевского Противостояния Елены Ржевской - её повесть “Ближние подступы” - и В.В. Кожинова – его книгу “Россия. Век ХХ-й (1939 – 1964). (Опыт беспристрастного исследования), 1999, стр. 99 –117).

Умница Яна зачитала маленькие фрагменты писем погибших в этом земном аду бойцов, совсем еще мальчишек, которые рассказывали о том, как они все рвались на фронт, как они попали сюда, как они тут погибают и как не видно никакого конца этой почти неминуемой смерти для всех и для каждого …  

Есть ли смысл у войны? Был ли смысл в гибели этой дивизии, каждого из наших дорогих мёртвых, павших в тех святых тверских болотах?

Некоторые дети стали утверждать, что этот смысл искать бесполезно, поскольку его там попросту нет. Другие пояснили, что война – это драка за ресурсы и деньги, поэтому самим нищим и бесправным советским солдатам погибать смысла особого не было, корыстный интерес напрямую был только у генералов и руководства страны.

Далее я заметил, что, с моей точки зрения, смысл был у каждого, и самый главный – не предать живых и мёртвых, напомнил строфу гениального стихотворения Александра Трифоновича Твардовского “Я убит подо Ржевом…”: 

Вы должны были братья,

Устоять как стена.

Ибо мёртвых проклятье -

Эта кара страшна… 

А дальше встала старшеклассница “Логоса” Саша и тихо, величественно, славно прочитала это стихотворение полностью. 

… 

Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому - как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она - спасена.

…
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам - все это, живые.
Нам - отрада одна:
Что недаром боролись
Мы за родину-мать.

…
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Вам привычно и ясно,
Но да будет оно
С нашей верой согласно. 

…Ривка Вайс поблагодарила Сашу и была очень растрогана. Потом она сформулировала свою позицию: “Да, я понимаю, как для Вас это тяжело и близко. Но мы всё-таки по-другому подходим к этому. Жизнь не может быть для чего-то или кого-то. Самоценна сама жизнь. Для евреев главное – сохранить жизнь, самое важное - сама человеческая жизнь, и ничто не может быть выше этого”.

Тут очень интересно самоопределилось несколько детей и взрослых, считающих себя русскими. Они, очень смущаясь и явно с неохотой, тем не менее, чётко заявили: всё-таки жизнь, наверное, не самое главное; иначе смерть в той же Великой отечественной войне была бессмысленна и бессмысленна была сама война. Саша, только что прочитавшая Твардовского, сказала: “Они же боролись за дух Родины. Это же была их Матушка-Земля и за нее надо было бороться…”.

Эти дети, растущие в, казалось бы, безвременье и в потоках телерадиогрязи, эти дети сформулировали, с моей точки зрения, краеугольную основу русскости: для русского только с вопроса о смысле смерти начинается вопрос о смысле жизни, человек есть то, за что он готов умереть.

Я сознаю, что написал страшные слова, и дети наши сформулировали не менее страшные слова: человеческая жизнь не есть самое главное. Но это искренние слова.

Из них, кстати, совершенно не следует, что не надо ценить человеческую жизнь. Прямо наоборот, ценить надо бесконечно жизнь другого: нельзя вот только сохранять свою жизнь ценою предательства и гибели жизни своих товарищей, своих родных и дорогих тебе людей. Более того, впервые появляется сама возможность, как это ни грубо звучит, оценивания личной жизни и выявления ценности собственной жизни, определяемая тем, за что и за кого ты лично готов умереть. И кому подарить свою жизнь.

Из Катехизиса советского еврея, авторы коего – как и авторы пресловутых Протоколов – неизвестны, датируемого 50-ми годами ХХ века (см. здесь www.m3ra.ru/2006/12/10/katahezis-evreya ):

…16. Русские глупы и грубы. Свою глупость и грубость они именуют честностью, порядочностью и принципами. Неумение приспосабливаться и менять свое поведение в зависимости от ситуации, отсутствие гибкости ума они называют “быть самим собой”, “принципиальностью”. Гои глупы и грубы настолько, что не умеют даже лгать. Свою примитивность и глупость они, опять же, называют честностью и порядочностью, хотя по природе своей они лживы и бесчестны. Свойственную себе примитивность они в древние времена называли варварством, в средние века - рыцарством, а позднее - джентльменством. Из-за пустых принципов они кончали жизнь самоубийством. Пусть они продолжают делать это!

На разных инет-площадках многие участники – я их обозначил, как кобоговорящие – неизменно утверждают постулат: если некто действует в Русле Промысла, то всё у него складывается удачно. Всё прочее – «оказывается» - не в русле…

Если же рассмотреть конкретные примеры, то опровержений сего будет, пожалуй что, больше, нежели подтверждений.

Некоторые сторонники КОБ – на словах сторонники, иное дело - … на деле, и вообще утверждают, что некоторые, особо праведные, люди были – подобно героям «древнегреческих» мифов - «вознесены на небо в телесном виде» и их тел нет в захоронениях/«на земле». Скажем, Вагин Валерий утверждает сие в отношении трёх личностей: Христа, Пушкина и Сталина.

Что ж, полезно всегда иметь в виду их жизненный путь – как предлагаемых в качестве образцов следования в Русле Промысла.

Пути же были довольно-таки разные.

Праведник из Назарета, согласно библейскому преданию, был предан мучительной смерти; согласно же воззрениям сторонников КОБ, оная смерть явилась лишь массовым наваждением, одним из эгрегор-эффектов, продуцируемых иудаизмом. Но в любом случае, жизненный его путь прервался где-то между тридцатью и сорока годами. Хотя, есть ещё версия, что он скрылся от ищеек Синедриона и попросту – выражаясь современным языком – эмигрировал, прожив долгую и счастливую жизнь вне пределов Иудеи. Возможно, что и так.

А вот Пушкин в число долгожителей явно не вошёл и прожил жизнь недлинную. К сему нельзя сказать и что благополучную/успешную в обыденном понимании: успех его был иного рода – он создал множество произведений, творил,- в сём заключалось его счастие.

И конец жизненного пути его отнюдь не был таков, как формулировал Салтыков-Щедрин устами своего антигероя, Иудушки Головлёва: «…христианския кончины живота нашего безболезненны, непостыдны, мирны» - Александр Сергеевич был смертельно ранен на дуэли. В современной формулировке диагноз звучит примерно так:

«Огнестрельное проникающее слепое ранение нижней части живота и таза. Многооскольчатые огнестрельные инфицированные переломы правой подвздошной и крестцовой костей с начинающимся остеомиелитом. Травматогенный диффузный перитонит. Гангрена участка стенки тонкой кишки. Инфицированная гематома брюшной полости. Инородное тело (пуля) в области крестца. Флебит тазовых вен. Молниеносный сепсис. Травматический шок. Массивная кровопотеря. Острая постгеморрагическая анемия тяжелой степени. Острая сердечно-сосудистая и дыхательная недостаточность. Полиорганная недостаточность»

www.onoff49.livejournal.com/203077.html .

В последние примерно двое суток великий русский поэт испытал сильные страдания, физические и душевные (в оказании помощи ему были допущены серьёзные ошибки, и даже небрежность, начиная с транспортировки домой - не в госпиталь! - с места дуэли).

Иосиф Виссарионович в сравнении с ними оказался настоящим долгожителем и умер уже в преклонном возрасте. По крайней мере, с точки зрения статистической продолжительности жизни, а не исходя из потенциала, отпущенного всякому человеку. Умер – судя по ряду источников – будучи оставлен в критический момент без необходимой медицинской помощи.

Итожа: полагаю выдумкой такое явление, как вознесение «на небеса».

Полагаю смерть – мерой жизни ВСЯКОГО человека, довольно-таки посредственного или одарённого сверх всякой обыденной меры.

И как прожить свою жизнь - каждый выбирает сам. И каждому надлежит помнить: смерть - естественное событие жизни и далеко не самое страшное. Куда страшнее – предательство, трусость, ложь.

Хотя, повторю, так – у Русских. Враги же наши сие обстоятельство упускают из виду, для них сие – «из области ненаучной фантастики»... Цитирую сам себя из комментариев к www.m3ra.ru/2015/12/13/questions-22/#more-9749 :

Каждый меряет/судит/рядит по себе – с другими мерками индивиду очень трудно обращаться, нужны специфические качества (вроде широты душевной).

Поэтому то и дело кобоговорящие … кудахтают о «яжо» [так - сокращённо - кобоговорящие приноровились именовать язык жизненных обстоятельств], о том, что жизнь их «оппонентов» будет недолгой, но мучительной. А вот жизнь тех, кто действует «по замыслу надмирной реальности» — библейской, то бишь, сатаны… или иехаввы, или соньки-золотой-ручки… правильных, то бишь, шабес-гоев… будет долгой, здоровой, богатой (как у Додика Ротшильда) и протчая, протчая.

Сей заунывный рефрен в основных текстах ВП СССР, составивших Концепцию общественной безопасности, повторяем не был, ибо в создании таковых текстов влияние хебры было меньшим.

…

Потому-то и всегда, когда – казалось бы – «уже всё»: всё на мази, всё схвачено, за всё заплачено и всё прихвачено, даже приколочено (гвоздями ко кресту), у жидовни случается прокол. Эти недочеловеки, Русские, грубо и вопреки всей «яжо», посылают их… не на Голгофу, разумеется.

Источник