Технология хищников

Мы тут недавно говорили о том, чем скоты отличаются от хищников, теперь пришло время поговорить о том, почему и как молодые люди хищниками становятся.

Лучшей иллюстрацией хищнической молодёжной субкультуры, наверное, до сих пор остаётся роман Энтони Бёрджеса “Заводной апельсин”. У кого проблемы с чтением, может посмотреть одноимённый фильм Стенли Кубрика, там вроде всё довольно близко к тексту. Роман этот хорош ещё и тем, что помимо собственно отморозков-хищников показывает в аллегорической форме наиболее распространённый и абсолютно бесполезный способ их “дрессировки”. Способ этот основан на том, что вот, мол, вы извергу скажете, что он изверг, покажете ему все ужасы его зверств, и у него обязательно что-то там внутри щёлкнет, заиграет музыка Бетховена и произойдёт чудесное преображение.

Ха-ха, как говорится, три раза. Сломать таким образом — без проблем, а вот построить, а уж тем более перестроить — это вряд ли. Потому что для хищника кровища не ужас, а лакомство, и сколько волка ни корми, он всё равно будет смотреть в дремучую чащу. А если вы волка посадите на цепь, он скорее всего сдохнет, а не эволюционирует в собаку. Но давайте для начала всё-таки разберёмся, кто ж такие эти хищники и почему молодые люди так легко ими становятся.

Начнём с главного. Хищники — это тоже животные. Если переводить с иносказательного на русский, получится, что главное в жизни таких людей — инстинкты. Нет, у них, конечно, есть всё остальное, что присуще человеку, но подчиняется это всё в конечном итоге именно инстинктам. То есть, примитивно, наплодить побольше потомства и обеспечить ему комфортные для роста условия. Догадываются ли о таком положении дел сами представители “двуногих безрогих”? Вряд ли. Скоты вообще не задумываются о таких материях, главное, чтобы в кормушке вовремя оказывался силос. А вот хищники — те так и вовсе уверены, что у них высокие цели.

Кто там у нас волки? Санитары леса? А львы? Цари зверей? А лисички? Сестрички? Красивая идеология найдётся для любого зубастого, выбирай на вкус. Но тут есть важный момент. Идеология скорее нужна хищникам не для того, чтобы кусаться — это у них и у самих по себе прекрасно получается. Она нужна им для организации в стаю. В этой стае обязательно есть вожак, который идеологию и транслирует всем участникам стаи. Чем лучше транслирует, тем сплочённей стая, тем большее количество добычи она может получить. Ну или каких-то других “ништяков”: территории, условий для выращивания потомства или тупо грантов.

Есть, конечно, и хищники-одиночки, но применительно к человеческому обществу это будут скорее маньяки, на которых работает Голливуд. Мы же будем иметь в виду, что человек — существо биосоциальное, и ему без общества никак. Опознавание “свой-чужой” является важнейшим фактором в жизни человека, и когда он только примеряет на себя роль члена общества, игра в “своих-чужих” становится для многих просто делом жизни.

В Советском Союзе была узаконена военно-патриотическая игра “Зарница”. Нужна она была даже не столько для формирования патриотических чувств (с этим, как видим по бесславному распаду, у СССР позднего периода было совсем плохо), сколько для того, чтобы детишки вволю наигрались в “своих-чужих” и не перетаскивали эту модель в реальную жизнь. Был и бюджетный дворовой вариант — казаки-разбойники. Смысл всегда был один и тот же: делимся на два лагеря и противоборствуем, создаём свои секреты, пароли, отлавливаем чужих, пытаем их, узнаём, где находится секрет и завладеваем им. В древнем народном варианте вся конструкция сводилась до дубовой “стенки на стенку”. Ну в крайнем случае до “взятия зимней крепости”.

Молодой человек, и в первую очередь юноша, изо всех сил ищущий свою социальную идентификацию (то есть, определяющий, кто для него свой, а кто чужой), имеет ещё и огромный запал энергии, умноженный на гормональный беспредел. Поэтому он не ищет лёгких путей, наоборот, он должен найти максимально энергозатратный путь обретения своей самости. Ему нужно по возможности выложиться по полной — так велит ему его природа, потому что таков закон живой природы — чем больше отдаёшь, тем больше остаётся. Да ещё и не просто выложиться, а желательно с опасностью.

Ох уж эти опасности. Внимательно приглядишься вокруг, а они под каждым кустом! Это, опять же, потому, что любая опасность не существует сама по себе: это просто наша оценка края. Наша оценка границ наших возможностей и способностей. Перепрыгну ли я этот овраг? Убегу ли от этого злодея? Выдержу ли взгляд вот этой училки-бульдозерши? Не обделаюсь ли под проезжающим поездом? То есть, это проекция нашего чувства меры на окружающую действительность. А нет более важного чувства в жизни человека, чем чувство меры (о, кажется, появилась тема, о которой стоит поговорить в дальнейшем), серьёзно. И молодой человек, как мы уже говорили, не жалея живота своего (часто в прямом смысле) учится этим чувством пользоваться.

Вот у нас нащупались основные особенности жизни среднестатистического пацана:

1. Колоссальный объём энергии, которую нужно постоянно тратить.
2. Жизненная потребность определить своих и чужих с соответствующими последствиями и для тех, и для других.
3. Ежедневный поиск и преодоление опасностей, настоящих, тру опасностей, чтобы искры из глаз и адреналин из ушей.

Наверняка можно найти ещё какое-то количество признаков, но три — отличное число, да и перечисленных особенностей, кажется, хватит, чтобы нарисовать понятную картину.

Оговоримся сразу — если развитие молодого человека проходит в соответствии с нормой, то все эти вопросы (которые особенности) решаются у него довольно гармонично. Энергия начинает тратиться на дело жизни, свои и чужие определяются по степени причастности к этому делу, а опасности очень быстро становятся мерой ответственности. Но найти настоящее дело именно своей жизни — это вам не бином Ньютона, тут нужно очень тонко чувствовать Жизнь, причём, всем — и родителям, и бабушкам-дедушкам, и учителям, и даже соседям. Так что, в нынешних условиях это (развитие в соответствии с нормой) происходит скорее как счастливая случайность.

А вот очень часто такому человеческому щенку подсовывают крайне удобную схему: “Ты видишь несправедливость этого мира? А это всё из-за них, чужих! Так что нужно собраться, дисциплинироваться, сбиться в стаю и всех этих чужих порвать в клочья. Будет трудно и очень опасно, нужно будет уметь хранить секреты и не выдавать их чужим, но проблем с переизбытком энергии не будет уже прямо сейчас”. Как вы понимаете, в качестве этих чужих могут быть кто угодно: от мигрантов до приверженцев другого стиля в одежде. От евреев до рептилоидов.

Но чаще всего такими чужими становятся фанаты другой футбольной команды. О, здесь уже настолько отработанная схема, что поневоле снимаешь шляпу. Во-первых, футбол — игра массовая, зрелищная и очень мощно рекламируемая. Во-вторых, футбольные клубы чаще всего различаются по территориальному признаку, а для тупых мозгов нет лучшего деления на “свой-чужой”, чем “местный-неместный”. В-третьих, чётко проработанная символика, как способ идентификации. В-четвёртых, возведённые в традицию способы противоборства между стаями, со своими стрелками, сборами, драками и выездами. В-пятых, необходимая конспирация от правоохранительных органов и просто родителей. Ну и так далее.

Это в “Заводном апельсине” ребятки были креативные и выдумали себе сами идеологию, а в жизни чаще всего этим деткам креативность будет только мешать чётко исполнять заложенные в стае ритуалы. Да, ритуалы должны быть обязательно. Это мощнейший способ почувствовать себя среди своих. И укрепиться там, в этом духе. А ритуалы обязательно должны быть связаны с физическими действиями. И вообще, физической нагрузки должно быть по максимуму, чтобы на рефлексию уже не оставалось ни времени, ни сил.

И вот они, встречайте ультрас! Готовые хищнические стаи, постоянно совершенствующие свои хищнические навыки и рвущиеся в бой. Что можно сделать их руками, хорошо всем продемонстрировала Украина. Там можно увидеть ещё одну особенность. Как правило, молодой человек сам собой выпадает из хищнической стаи, когда находит себе самочку (точнее, когда самочка выцепляет его из общего поголовья молодых волчат) и постепенно вместе с ней одомашнивается, то есть, превращается в скотину.

Тарас Бульба называл это “обабиться” (ну а что вы думали? чем вам Запорожская Сечь не стая хищников?). Однако если его хищничество поставлено на профессиональную основу, то есть, в данном случае, начинает оплачиваться, то можно и продолжить так хорошо начавшуюся карьеру. Ну а там уже и до необратимых изменений в психике недалеко, вот и начинаются всякие  “Торнадо”.

Осталось только попытаться ответить на вопрос, а делать-то что. Да, в общем, как-то получается, что если всё уже так далеко зашло, то делать что-то уже поздно. Потому что, как в том анекдоте, всю систему менять надо. Но начать, конечно, надо с того, чтобы вычислять и в прямом смысле отстреливать тех “дрессировщиков”, которые поставили производство хищников на поток. Потом наладить нормальные, хорошо контролируемые игры в “своих-чужих” с опасностями для подростков. Ну а самое главное — вернуть смысл жизни себе, своей стране и подрастающему поколению. Наверное, как-то так, если в общих чертах программу-минимум обрисовать. Впрочем, предлагаем вместе порассуждать на эту тему в комментариях!

Источник