16 августа 2016 года исполняется ровно 40 лет как в 1976 году вышел на экраны фильм Эльдара Рязанова Ирония судьбы, или С лёгким паром! музыку к которому написал композитор Микаэл Таривердиев и которому 15 августа исполнилось бы 85 лет. Фильм с тех пор крутят перед каждым Новым годом, внедряя в психику людей отражённые в нём алгоритмы поведения и стереотипы. Фильм сделали таким образом очень популярным. В статье мы расскажем, что несёт этот фильм людям и такая ли уж это «безобидная, лёгкая комедия».

Ирония судьбы: отзыв

Поговорить о данном фильме нас натолкнула необычная рецензия в Интернете на него, которая заставила посмотреть на этот фильм по-другому.

Вот что пишет автор:

А теперь разберёмся по порядку, насколько прав автор данной рецензии.

Ирония судьбы: алгоритмы поведения

Людям в принципе свойственна стереотипизация поведения, мы вырабатываем определенные способы взаимодействия с окружающим миром. Это объясняется принципом рациональности — вместо того чтобы каждый раз придумывать новые способы реагирования на то или иное явление, проще воспользоваться готовой моделью — традицией, ритуалом. Таким образом, алгоритмы поведения формируются в процессе обучения, воспитания, а также наблюдения за окружающими — какие модели применяют другие люди в различных ситуациях?

Однако иногда такие алгоритмы несут в себе деградацию, мешают жить, выполняя зомбирующую функцию.

Успех фильма во многом объясняется тем, что время телепремьеры Иронии судьбы — вечер праздничного дня. Но во многом просматриваемость фильма, помимо настойчивого впихивания в сетку вещания, обеспечивает присутствие образов и алгоритмов общих для многих людей.

1. Новогодний ритуал — символ фильма

На фоне различного рода политических, социальных и экономических трансформаций, которые пережило российское общество и телевидение за последние десятилетия, фильм Э. Рязанова Ирония судьбы, или C лёгким паром! остаётся одной из немногих констант медийного пространства. Фактически он является одной из немногих «ниточек», связывающих зрительский опыт нескольких поколений — как советских, так и постсоветских.

Всё это объяснимо в значительной степени тем, что просмотр фильма для множества людей уже давно стал частью новогоднего ритуала. Во многом потому, что каналы ставят его в сетку вещания по-традиции, не задумываясь о том, что он несёт в жизнь. На уровне восприятия сам фильм остаётся объектом символическим, не привлекающим к себе подробного внимания, не требующим углубленного всматривания. Как говорят — это «лёгкое чтиво».

Фильм во многом воспроизводит стадии новогоднего ритуала — украшение ёлки, приготовление праздника, приход гостей, проводы старого года и так вплоть до пития кофе, после которого, уже в предрассветной мгле, гости расходятся по домам. Пожалуй, это единственный советский фильм, который имеет столь ярко выраженную ритуальную функцию.

Ирония судьбы в своём регулярном телевизионном функционировании не создаёт потребности глубинного осмысления, напротив, за счёт своей ритуальности фильм становится «вещью в себе», которая основана на том, что праздничные телепередачи воспринимаются как своего рода готовый, повторяющийся «эмоциональный алгоритм», имеющий ритуальное значение для управления толпой, поскольку подключает к определённым областям коллективного бессознательного.

2. Жанр фильма — рождественское чудо

Главная тема фильма по замыслу Рязанова — рождение уникального из стандартного и унифицированного.

Через эпиграф, данный титрами на фоне панорамных кадров многоэтажного дома и метели, автор сознательно связывает фильм с традицией святочных рассказов:

Святочные рассказы, к которым можно отнести, например, гоголевские «Вечера на хуторе близ Диканьки», обладают определёнными общими элементами: «сверхъестественные события», «нечистая сила» и «рождественское чудо». Все их так или иначе можно обнаружить и в сюжете картины.

Все они являются основой для главной философской идеи святочного жанра, согласно которой — время рождественского сочельника обладало способностью неожиданным и чудесным образом разряжать критическую и, казалось бы, безвыходную ситуацию.

3. Баня — как символ конца и начала

Баня — как это священное место предков и всего рода. Обычай рожать в бане зафиксирован у многих народов, в том числе и у русских, что нашло отражение, например, в причитании Ирины Федосовой:

Этот обычай соблюдался даже в зимнюю пору, причём и в черных банях, во время топки которых приходилось приоткрывать дверь. В случае если роженица всё же содержалась дома, она непременно раз (а то и два раза) в день ходила в баню, что служит относительно поздней модификацией древней традиции.

Цель банных родильных обрядов не только обеспечивать младенца жизненной силой, здоровьем запрограммировать ему счастливую судьбу, богатую жизнь, заложить в него желательные черты характера, одним словом, наделить новоявленного члена семейно-родовой общины «банным» счастьем.

Собственно, баня и оказывается точкой, с которой начинается переход (как бы второе рождение по замыслу режиссёра) главного героя Евгения внутрь рождественской истории, в «мир волшебства». Но то, что он переходит туда посредством алкоголя, да ещё употребляемого в святом для наших предков месте — бане, где должно происходить очищение, развитие организма, а не его деградация, — делает этот переход антиволшебным, сатанинским.

И режиссёр ещё усиливает этот эффект, целенаправленно заставляя героев с пивом в руках сказать о бане как месте очищения:

В этом издевательстве над традициями предков — очищения в бане от скверны перед новым делом (баня всегда завершала какие-то жизненные циклы, давая начало новым, вплоть до родов), ему с алкоголем в руках вторит другой приятель:

Добавим к этому широко известные коннотации бани в русском фольклоре: баня — место границы между «своим» и «чужим» миром, в бане колдуют. Баня считалась мистическим местом, где удивительным образом сочетались и чистота, и нечисть.

Чистота заключалась в возможности очистить в бане душу и тело, а под нечистью подразумевалось, что в бане живут разные духи — домовые и банные.

На Руси говорили, что после бани выходишь, словно заново родился. Именно с этим ярким и сильным чувством очищения и свежести, которое давала баня, связан тот факт, что баню рассматривали не только в качестве повседневной гигиенической необходимости. Посещение бани на Руси было возведено в ранг ритуала. Да, собственно, и новую жизнь — детей рожали в бане.

И хотя в городской культуре XIX— ХХ веков мифологическое значение бани во многом стерлось, в фильме Ирония судьбы его использовали, но вывернули наизнанку, поскольку во все времена париться в пьяном виде строжайшим образом запрещалось.

Всё это накладывается на конфликты между героями и является отправной точкой, окрашивающей определённым образом, на бессознательном уровне все сюжетные повороты.

Баня становится средством проверки и разделения людей на «своих» и «чужих». Как ни странно, факт похода в баню не вызывает вопросов у Нади. Зато он становится камнем преткновения сразу для двух героев, зеркально отражающих друг друга, — Гали и Ипполита.

Тут Евгений использует приём разнообразных посвящённых, которые соучаствуя в каких-то таинствах (в данном случае — поход в баню друзей под Новый год), на этой основе превозносятся над окружающими, кто не соучаствует в подобных ритуалах. О том, что Евгений именно превозносит себя, говорит то, что он не хочет объяснить Ипполиту суть их ритуала, хотя объясняет её Наде, посвящая её таким образом в таинство и отделяя от Ипполита.

В качестве симметричной опоры в сюжете сразу за диалогом Жени и Ипполита следует телефонный разговор Нади и Гали.

Для Ипполита и Гали праздник есть место подтверждения нормативной социальности, для Нади и Жени — возможность волшебного перехода. И Галя, и Ипполит не верят в то, что всё произошедшее — результат случайного стечения обстоятельств, идея пойти на праздник в баню им обоим кажется бессмысленной, а Наде и Жене — нет.

Впрочем, в итоге Ипполит предпринимает попытку проникнуть в «зазеркальный» мир своей возлюбленной, которая была отделена от него посвящением Евгения. Он символически повторяет ритуал своего антагониста: вначале напивается, затем пытается в качестве суррогата бани принять душ в одежде, но всё безуспешно — Надя уже в руках Евгения. А вот если бы он сделал это символическое действие без алкоголя, вот тогда всё могло бы пойти совершенно иначе, поскольку тогда сила бессознательного воздействия на окружающих этого символического действия — купания в пальто — была бы иной. А так — просто пьяная выходка.

Ипполит даже пытается воспроизвести дискурс романтического героя-одиночки, однако неизбежно и комически сбивается на вещественное, мирское:

Если бы это говорил трезвый человек — эти слова действительно стали бы посланием людям о том, что нужно выходить за рамки обыденного, привычного, поскольку развитие всегда вне зоны комфорта. Но это говорил — пьяный, по сути пропагандируя обыденность, следование принятым в обществе рамкам поведения, пропагандируя обывательскую покорность общепринятым алгоритмам, а протест против них, превращая в пьяные выходки.

4. Якобы социальная сатира в фильме

Главный сюжетный ход фильма построен на том, что в двух городах оказываются одинаковые адреса, с одинаковыми квартирами, замками, ключами, мебелью, что как бы должно иметь сатирический подтекст: мы унифицируем свою жизнь, делая её серой, одинаковой, обыденной. И случившаяся из-за этой обыденности необыкновенная история — это повод изменить свою жизнь, вырваться из этой обыденности.

Но истоком истории является пьянка, пьянкой она продолжается и, как мы указали выше, главные лозунги обретения утерянного романтизма, вкладываются в уста пьяного Ипполита. То есть выход из этой обыденности — это пьянка, какому совету кинорежиссёра фильма вот уже сколько лет следует огромное количество людей, губя свои судьбы и жизни. Вот и получается, что фильм вместо сатиры над обыденностью, одинаковостью по сути её и пропагандирует, поскольку: либо употребляй алкоголь и живи «ярко», либо живи обыденно и серо. Других вариантов в фильме не просматривается.

Но кроме этого главный сюжетный ход — это ещё и поклёп на Советский Союз, в котором действительно были у многих одинаковые вещи, квартиры, но не настолько, чтобы могла сложиться ситуация, показанная в фильме.

Одинаковость в вещах — это ещё не одинаковость в людях. Даже, напротив, когда вещи похожи, люди стремятся отличиться своей личностью — себя показать. А фильм, сатирически отзываясь о советском быте, по сути скрыто пропагандирует индивидуализм западного типа, который принуждает людей выделяться внешними атрибутами: домами, машинами, вещами, одеждой, но не богатством и разнообразием внутреннего мира. Неудивительно, что фильм больше нравится либерально отягощённым индивидам, поскольку и на этом фильме, в том числе, был взращён потенциал индивидуализма и мелкого собственничества, который так ужаснул самого Рязанова на одном из собраний гаражного кооператива, что он снял об этом фильм «Гараж». Чего было удивляться, если режиссёр ещё с «Карнавальной ночи», своими руками закладывал то, что потом так напугало его в «Гараже»? За что боролись, на то и напоролись.

5. Популярная музыка, как средство раскрутки фильма

Славу этому фильму в немалой степени принесли песни на музыку М.Таривердиева (15 августа 1931, Тифлис — 25 июля 1996, Сочи), которому в этом году исполнилось бы 85 лет.

Этого композитора знают и любят по кино. «Не думай о секундах свысока…», «Мне нравится, что вы больны не мной…», «Со мною вот что происходит…», «Самое главное – сказку не спугнуть…».

Эльдар Рязанов

В Иронию судьбы, которая не является ни мюзиклом, ни музыкальной комедией, было вставлено восемь (!) песен, причём на стихи крупных поэтов. Большой знаток поэзии Эльдар Рязанов уже в сценарии заложил множество песен, которые должны были придать почти водевильной истории некоторую поэтичность. По замыслу Рязанова, музыку к фильму Ирония судьбы, или С лёгким паром! должны были написать несколько композиторов — каждый по одной песне. Первым, кому был отправлен сценарий с прилагавшимися стихами Марины Цветаевой, Евгения Евтушенко и Беллы Ахмадулиной, оказался Микаэл Таривердиев.

Через некоторое время он представил на суд съёмочной группы дюжину песен, после прослушивания которых Рязанов передумал обращаться за сочинением музыки к другим авторам. Таривердиев отыскал и исполнителей, которые должны были спеть песни за героев Андрея Мягкова и Барбары Брыльской. Это были Сергей Никитин и Алла Пугачёва. Они сделали это великолепно, исполненные ими песни вот уже на протяжении сорока лет не теряют своей популярности, продвинув в народ и сам фильм. В фильме звучит много фортепианной музыки. Исполнена она была лично композитором Микаэлом Таривердиевым.

Заключение

Что же должен взять для себя зритель, посмотрев данный фильм, где баня и алкоголь поставлены на один уровень? Что несёт фильм — пропаганду или порицание алкоголя? На наш взгляд, это не замаскированная пропаганда пьянства, возведённая в новогодний ритуал, особенно в бане, в которой на Руси, как мы указали выше, душа и тело очищались. Что же показано в фильме?

«Пьяницам» типа Лукашина может быть достаточно одного-двух бокалов шампанского, чтобы их развезло: именно потому, что к алкоголю они непривычны. Они якобы не пьют и не любят пить: но в то же время не в состоянии сказать «нет» старым друзьям, как и многие алкоголики, считающие себя трезво живущими, позволяющие себе употреблять алкоголь на Новый год или другие праздники..

И по замыслу режиссёра (насколько можно судить по фильму) — для такого человека способ вырваться из навязанного ему стандартного круга только один: пьяным делом оказаться в новогоднюю ночь в нестандартной ситуации. И там, без друзей, невесты и мамы, наконец «проявить свой внутренний стержень». Помните как фильме бросаются лозунги для всех алкоголиков:

А МЧС в новогоднюю ночь сбивается с ног, спасая таких «проявляющих свой внутренний стержень» из нестандартных ситуаций, в которых те оказываются в пьяном угаре.

Данный фильм на бессознательном уровне внедряет мысль, что только употребив алкоголь, человек может попасть в сказку или изменить свою жизнь.

То есть налицо — пропаганда пьяного образа жизни, возведённая в новогодний ритуал. При этом надо вспомнить, что новогодний ритуал с обязательным употреблением шампанского был внедрён другим фильмом того же Рязанова — «Карнавальная ночь». До этого фильма никто не чокался шампанским под Новый год. Так что дело алкоголизации общества Рязанов фильмом Ирония судьбы продолжил.

Итак, фильм Ирония судьбы, или С лёгким паром! по замыслу его создателей — драматическое произведение смешанного жанра: это и комедия, и новогодняя сказка, и любовная история и социальная сатира, а по факту — антисказка, антилюбовь и социально-угнетающее произведение. Свои соображения и возражения, которые наверняка будут, ведь мы покусились «на святое» (фильм для того и сделан, чтобы пьяный угар сделать сакральным действом), пишите в комментариях…

Источник